Парижский Театр де ля Виль выступит в Москве

Парижский Театр де ля Виль представит свой спектакль "Казимир и Каролина" в рамках Года Франции в России на сцене театра имени Вахтангова 23, 24 и 25 апреля, сообщил журналистам в пятницу Велерий Шадрин, генеральный директор Международного театрального фестиваля имени Чехова, одного из организаторов этих гастролей.

"Мы хотим представить москвичам новый театр, который недавно возглавил молодой и энергичный, полный идей по обновлению театра режиссер Эмманюэль Демарси-Мота, - сказал Шадрин. - Эти гастроли - наша дань уважения Франции, стране, с которой у России, и в частности у Чеховского фестиваля, традиционное, многолетнее сотрудничество".

Режиссер Эмманюэль Демарси-Мота - сын известной португальской актрисы Терезы Мота и французского драматурга и режиссера Ришара Демарси. Он имеет философское, психологическое и театральное образования. В 17 лет Демарси-Мота основывал вместе с друзьями театральный кружок, который спустя три года, стал полноценной театральной компанией.

В течение семи лет коллектив постоянно работал в Театре де ля Коммюн. Эмманюэль ставил спектакли по произведениям Бюхнера, Шекспира, Мольера, Эрдамана, Пиранделло, Брехта. Среди постановок этого режиссера наибольшим успехом у публики и критиков пользуются "Марат-Сад" Вайса и "Шесть персонажей в поисках автора" Пиранделло.

Сам Демарси-Мота считает, что для театра очень важны встречи, общение с театрами и публикой разных городов и стран, поэтому визит в Москву он расценивает не только как честь, но и пользу для коллектива.

"Мы ставим спектакли на разных языках и стараемся приучить к восприятию таких работ нашего зрителя, которому не должен мешать языковой барьер", - отметил режиссер.

По его словам, он привел в Театр де ля Виль свою команду артистов, с которыми работал уже 10 лет. "Вместе мы испытываем постоянную потребность в исследовании, в "лабораториях", которые позволяют одновременно понять произведение автора и подумать о способах его интерпретации и представления", - сказал Эмманюэль.

Действие пьесы "Казимир и Каролина" (автор Эден фон Хорват) разворачивается в Мюнхене в 30-е годы на ярмарке. Главные герои - молодые люди Казимир и Каролина. Казимир только что потерял работу, а Каролине нужен мужчина, который зарабатывает себе на жизнь. Пьеса посвящена любви, но начинается с их расставания.

"Эта пьеса - о поиске молодых людей пути в жизни в период чудовищного мирового кризиса, - сказал Эмманюэль. - Идея этой пьесы состоит в том, что жизнь - это движение маятника от радости до страдания, и это движение как раз и описывает Хорват".

По словам режиссера, это очень многонаселенная пьеса, где занято около 20 артистов и все они в течение всей пьесы находятся на сцене, что создает сложность для режиссера, который должен их развести. Он также сообщил, что в этом спектакле танцуют и поют на немецком и французском языках.

Анри Картье-Брессон. Погоня за вечностью

Сколько бы ни велось разговоров о том, когда из ремесла фотография превратилась в искусство (а имена звучат самые разные, и их очень много), найти более очевидное, приходящее на ум моментально, сложно: Анри Картье-Брессон. Его изящные черно-белые снимки сложно, да и не нужно описывать, зато  в ближайший месяц у нас есть возможность увидеть их воочию: для нынешней Фотобиеннале агентство «Магнум» привезло в Москву  ретроспективу мастера, которая колесит по миру уже тридцать лет.

Главные принципы Картье-Брессона – не делать постановочных кадров, ловить миг, когда событие обретает свой подлинный драматизм и раскрывается наиболее полно, – стали главными заповедями для всех последующих поколений фоторепортеров. Будучи творцом, обладая собственным стилем, вкусом, взглядом, взяв в руки камеру, Картье-Брессон превращался в охотника, в чьей работе главными были быстрота реакции, умение думать и действовать мгновенно. «Выстроить на одной оси глаз, голову и сердце», как говорил сам мастер. «Фотография сама по себе меня не интересует. Я просто хочу захватить кусочек реальности. Я не хочу ничего доказывать, ничего подчеркивать. Вещи и люди говорят сами за себя», - писал он.

Творческая жизнь Брессона началась с живописи. Рисовать он начал задолго до того, как взял в руки первую камеру, и вновь вернулся к краскам, когда снимать почти перестал. Андре Лота, живописца и скульптора, работавшего на стыке кубизма и классического искусства, Картье-Брессон считал своим учителем фотографии без камеры. Понимание композиции, целостности работы и ее выразительности, «вирус геометрии», видимо, берет свое начало оттуда, из уроков в академии Лота и художественной школе.

И все же именно фотография, на которую Картье-Брессон полностью переключился после путешествия по Африке в 1930 году,  дала ему  то, чего не могла дать живопись – возможность поймать реальность за хвост. У него тоже были свои кумиры, например, блестящий французский фотограф  Эжен Ажте, работавший еще в конце XIX века, или венгр Мартин Мункачи. Его хрестоматийная фотография – «Три мальчика на озере Танганьика» - едва ли известна менее, чем работы самого Картье-Брессона. Позже Картье-Брессон признавался, что именно работа Мункачи стала для него «отправной точкой». «Я неожиданно понял, что с помощью фотографии можно зафиксировать бесконечность в одном моменте времени. И именно эта фотография убедила меня в этом. Здесь столько напряжения, столько непосредственности, столько радости жизни, столько сверхъестественности, что даже сегодня я не могу спокойно смотреть на нее», - писал он много лет спустя.

Фотографии Картье-Брессон посвятил сорок лет: он снимал во время Второй мировой (был 36 месяцев в немецком плену, после стал участником Сопротивления и вместе с другими фотографами снимал оккупацию Франции и после - отступление фашистов), как репортер созданного с единомышленниками агентства «Магнум» объездил более двадцати стран.  Два раза пробирался через «железный занавес», чтобы отыскать в СССР, стране парадов и марширующих колонн, каким видел его Запад, живых людей.  Снимал звезд, политиков, простых смертных, уличные сценки – саму жизнь, которая, как считал Брессон, богаче и ярче любой фантазии.

В начале 1970-х Брессон вновь обратился к графике и живописи, запрятав свою «Лейку» в сейф и практически прекратив заниматься фотографией. Вокруг картин, конечно, нет того ажиотажа, которым окружены его снимки, но, возможно, придет момент, когда мир откроет для себя по-настоящему и Брессона-художника.