Финалисты "Большой книги" поделились мнением о литературных премиях

Финалисты "Большой книги-2010" Михаил Гиголашвили и Евгений Клюев считают, что любая премия способствует пропаганде и развитию литературы, но не должна быть ориентиром для писателя.

Михаил Гиголашвили вошел в число финалистов четвертого сезона премии "Большая книга" с романом "Чертово колесо". В этой книге писатель, в 1990-х годах эмигрировавший в Германию, описывает жизнь в Грузии конца 80-х годов, когда на фоне падения советской империи обострились проблемы наркомании, преступности, коррупции, когда люди учились выживанию в новых условиях.

Евгений Клюев попал в финал одной из самых престижных литературных премий России с романом "Андерманир штук", который также отсылает читателей к эпохе перемен - концу 1980-х - началу 1990-х годов, но рассказывает об этом времени, используя элементы фэнтези.

"Любая премия способствует пропаганде (а значит, и развитию) литературы. А будущее отсеет зерна от плевел и покажет, где было развитие, а где - топтание застоя", - сказал Михаил Гиголашвили во время онлайн-конференции в в понедельник.

С ним согласен Евгений Клюев, считающий, что "любая литературная премия есть форма проявления внимания к литературе и уже этим, видимо, оправдывает свое назначение". При этом Клюев отметил, что писатель ни в коем случае не должен ориентироваться на какую-либо премию. Единственным ориентиром для пишущего, по мнению финалиста "Большой книги", может быть "тихий внутренний голос", а любая форма зависимости от чьего-то мнения ведет к уничтожению авторского "я".

Евгения Клюев признался, что, работая над произведением, не думает о том, как его воспримет читатель и даже не стремится к максимальному самовыражению, а целиком подчиняется власти текста.

"Я, как уже говорил, терпеть не могу зависимости, но - настало время признаться - есть одна форма зависимости, которую я всегда готов принять с благодарностью: это зависимость от капризов и причуд текста, зависимость от характеров героев, зависимость от любой предшествующей строки, зависимость от романа, создаваемого силой, которая больше - выше! - чем писатель и читатель, взятые вместе", - рассказал писатель.

По его словам, он не чувствует ответственности перед читателями и перед самим собой.

"Единственная форма ответственности, которую я признаю, - ответственность перед словом, но определяется мера этой ответственности не теперь и не здесь", - добавил Клюев.

Михаил Гиголашвили, напротив, признался, что, создавая произведение, всегда думает о читателе и "напрочь не принимает жеманные снобистские салонные разговоры некоторых (тем более профессиональных) писателей о том, что для них главное - самовыражение, а там хоть трава не расти".

"Мне кажется, раз пишешь, то уже для кого-то это делаешь - а так зачем бы и писать? А раз для кого-то - то надо этого кого-то (читателя) уважать, не путать его, не морочить ему голову, не темнить и не юлить, а говорить прямо, если есть что сказать: обычно к затемнениям и всяческим играм прибегают тогда, когда не хватает оригинальных мыслей, идей или образов", - считает Гиголашвили.

По его мнению, современным писателям не хватает "старомодного уважительного беспокойства о читателе".

"В этом смысле русские классики для меня пример: все они без исключения заботятся о читателе, общаются с ним, обращаются к нему, советуются, объясняются, флиртуют, извиняются. Жаль, что сейчас это очень не характерно для многих современных авторов, кидающих читателям обрывки текстов и пласты центона как кости собакам под стол: пусть там разбираются, что я, великий, хотел сказать и что откуда украл-подправил-переписал", - отметил писатель.

Оба писателя живут в Европе: Евгений Клюев - в Дании, Михаил Гиголашвили - в Германии. На страны, где они родились, - Россию и Грузию - авторы смотрят со стороны.

Клюев заметил, что Москва "все больше и больше превращается в самостоятельное государство, управляемое некими невсеобщими законами". "С моей точки зрения, этот процесс, скорее всего, просто логичен, поскольку мистический потенциал города настолько велик, что Москва, опять же, по-моему, вполне заслуживает особого статуса", - добавил писатель.

Гиголашвили рассказал, что часто бывает в Грузии, где живут его родственники и друзья. Он признался, что не сразу прижился в Германии и привык к немецкому культу порядка, законопослушания и законопочитания, "подчас доведенному до полного абсурда".