Михалков: я снял фильм "12", чтобы заставить зрителей задуматься

Никита Михалков, представляющий в пятницу в конкурсной программе Венецианского кинофестиваля свой фильм "12", заявил, что снял эту картину, чтобы заставить задуматься каждого зрителя, и, прежде всего, - в России.

"Я не думал, что этот фильм так неожиданно личностно воспримут здесь, в Европе. Прежде всего, это фильм для России и про Россию. Для меня он важен как повод задуматься - мне кажется, что настала пора говорить вслух то, о чем мы все шепчемся, ибо если не говорить, мы ничего не изменим и ничего не добьемся", - рассказал Михалков в интервью.

"12" - вариация на тему классической ленты Сиднея Люмета лДвенадцать разгневанных мужчин". Речь в фильме идет о двенадцати присяжных, которым предстоит вынести вердикт по делу чеченского подростка, который обвиняется в убийстве своего приемного отца, русского офицера.

Присяжных играют Сергей Маковецкий, Сергей Гармаш, Михаил Ефремов, Юрий Стоянов, Алексей Петренко, Валентин Гафт, Сергей Газаров, Александр Адабашьян, Алексей Горбунов, Сергей Арцибашев, Виктор Вержбицкий и сам Никита Михалков.

На роль главного персонажа, по словам режиссера, был выбран "абсолютно беззащитный человек: чеченский мальчик, сирота, нищий, который почти никому не нужен, чья вина практически доказана".

"Почти все двенадцать кроме одного готовы к тому, чтобы десять минут потратить на это и разойтись, будучи уверены в том, что они сыграли в правосудие. Но в этом и есть проблема: нет неважной человеческой жизни. Для Бога дворник и министр равны. А мы об этом в нашей стремительной жизни забываем", - утверждает Михалков.

Режиссер также процитировал классика русской литературы Ф. Достоевского, что "очень легко любить весь мир, но очень трудно любить одного человека".

"Мы слушаем и делаем вид, что мы слышим, но когда мы спрашиваем, как дела, мы делаем это не для того, чтобы услышать ответ. И так мы сами теряем свой иммунитет, потому что когда тебе будет нужно, чтобы тебя выслушали, а тебя будет ждать только "отлично, fine", - в этом и заключается глубинная проблема этой истории", - добавляет Михалков.

Отчасти эта картина коснулась лично режиссера: "я точно такой же, я тоже не знаю ответа. Но я хочу, чтобы вопрос возник перед каждым".

"В России, - добавляет Михалков, - закон - это еще и милосердие. Сострадание, милосердие - то, без чего не существует Россия. Очень легко не мыться, наодеколониться и делать вид, что так и надо, но нам нужно вычиститься изнутри, без этого невозможно стать цивилизованным обществом".

По словам режиссера, чеченская трагедия в картине - не спекулятивный импульс, чтобы сделать картину актуальной, а иероглиф, необходимый контрапункт, который должен дать зрителю объемное ощущение того, кого эти люди судят".

"Это римейк только на 12%. Великая картина Сиднея Люмета была в большей степени импульсом для нас, нежели попыткой ее переложить в новой версии. Импульсом было желание увидеть двенадцать человек, срез нашего общества, которые решают проблему совершенно чужого им существа", - рассказал на пресс-конференции Михалков.

Он объяснил журналистам, что воробей, влетающий в какой-то момент в зал, где заседают присяжные - тринадцатый герой картины: его послал Бог, чтобы он не допустил непоправимого. Он - взгляд детский и божественный, в котором нет ничего, кроме любопытства, нет оценки.

Поэтому именно к нему в финале обращается герой Маковецкого, когда говорит: "Хочешь - лети, хочешь - оставайся, но решай сам, за тебя этого никто не сделает".

"Это приглашение к демократии, если хотите. Но к той демократии, которая живет внутри, а не которая декларируется извне", - уверен создатель картины.

По мнению Михалкова, "демократия - это когда твоя внутренняя свобода сочетается со свободой тех, кто вокруг тебя, когда ты живешь и знаешь свое место и не хочешь его бросать, потому что получаешь на нем все, чего ты заслуживает".

"Может быть, - говорит режиссер, - это примитивное понятие демократии, но, мне кажется, абсолютно бессмысленно пытаться на кого-то смотреть и делать так же. У каждой страны есть свой вкус, запах, воспоминания, опыт, генетика, история. Подвести все под единый интеллектуальный "Макдональдс" и превратить нашу жизнь в континентальный завтрак в гостинице Sheraton - не лучший путь жить. Мы должны питаться своими корнями".

Он убежден, что "только то, что глубоко национально, может стать по-настоящему интернациональным. А если мы пытаемся походить на американцев, мы никому не интересны. Равно как мне неинтересно смотреть, как американцы снимут "Анну Каренину", хотя они снимут ее очень технично. Есть вещи, которые могут быть сказаны только изнутри".

На вопрос, не считает ли режиссер, что фильм, длящийся 153 минуты, хорошо было бы несколько сократить, Михалков ответил: "У меня нет необходимости этот фильм сокращать. Не потому, что он идеален, а потому, что если мы разговариваем - значит, мы разговариваем. Или вы меня слушаете, или вы уходите - это ваше право. Но если мы разговариваем, тогда вы должны потратить на меня столько же времени, сколько я на Вас. Зритель ценит только ту энергию, которую он сам тратит в зале".

"Мы привыкли в зале развлекаться. Чуть становится скучно - оп! Компьютерная графика, трюк, флэшбек. А я пошел на сознательный риск: на общем плане, как в театре, Сергей Маковецкий рассказывает свою историю. Ни одного крупного плана, и это длится 9 минут. Потому что если там есть энергия, она войдет в зал, а если ее нет, - значит, я буду заниматься чистой химией", - комментирует свои приемы режиссер.