Писатель-эмигрант Игорь Ефимов изучил личную жизнь русских классиков

Писатель-эмигрант Игорь Ефимов, чей роман "Неверная" вышел в финал премии "Большая книга-2007", рассказал в интервью, что исследование личной жизни классиков помогает понять их произведения.

"Есть такая позиция, что не надо трогать личную жизнь наших классиков, что это копание в чужом белье. Я так не считаю. Эти люди тревожат нам душу, почему мы не должны знать, как они жили? Их заносило в такие океаны сердечных страстей, и мы хотим знать, что было с ними в этих океанах, а не ограничивать себя тем, что они решили нам рассказать в своих произведениях. Тем более, что никто из тех, о ком я пишу, не уничтожил ни своей личной переписки, ни дневников", - сказал писатель.

"Неверная" - это роман на прозаическую тему адюльтера. Героиня книги - девушка, которая не находит в себе сил оставаться верной одному мужчине - сочиняет письма русским классикам: Тургеневу, Герцену, Бунину, Маяковскому, которые страдали таким же "недугом".

Ефимов дал следующее описание своей героине: "Это такая "страстная филология". Она у меня филолог по профессии, и эти письма, по сути дела, - психологические портреты жизненной драмы Тютчева, Герцена, Некрасова, Блока. Как бы внутри проходит портретная галерея наших классиков".

Автор склоняется к мнению, что жанр эпистолярного романа "наилучшим образом раскрывает истинный характер".

В 2001 году вокруг публикации его переписки с Сергеем Довлатовым разгорелся скандал - наследники последнего были категорически против обнародования писем. В результате судебного разбирательства публикация "Эпистолярного романа" была запрещена.

"Все тогда кричали, что он хочет вскочить на подножку славы своего старого приятеля, - вспоминает писатель. - Я не отмахивался от таких заявлений и долго колебался перед тем, как отдавать письма в печать, но это была его (Довлатова) лучшая книга. В своих произведениях он мастерски себя прячет за маской, а в письмах он чувствовал себя литератором".

Роман "Неверная" получил противоречивые отклики российских критиков, поэтому, по словам автора, выход книги в финал второго сезона литературной премии "Большая книга" стал для него неожиданностью: "Я был поражен, что книга вызвала неожиданный протест и сопротивление в основном у мужчин. Когда все же каким-то большинством роман из длинного перешел в короткий список, я был удивлен, но эта неожиданность была приятной".

Тема полигамности человека, по признанию Ефимова, очень болезненна для него: "Я невероятно ценю семейные отношения. Но на этот важнейший социальный институт наложено требование монополии сексуальных отношений. Какой океан страдания во всех цивилизованных обществах от этого невыполнимого требования! Не может человек ограничить себя любовью к одному человеку".

По его словам, к написанию книги его подтолкнули наблюдения за огромным количеством несчастных и неполных семей, детей без отцов и матерей.

"Мы погрузились в эту пучину разводов от того, что в морали установилось это правило, что, если ты полюбил другую, бросай эту и уходи к другой. Из-за этого рушится человеческая связь, рушатся семьи. Океан горя - вот, что я вижу, и у меня в душе вырастал протест против этого. Эта тема волновала меня тем, что это этическое требование стало в наши дни невыполнимо", - сокрушается Ефимов, добавляя, что он отнюдь не борется с институтом брака, а лишь стремиться "заразить читателя сомнением и своей тревогой".

Ефимов постоянно живет в США и в Россию со времен эмиграции приезжает всего в третий раз, по его словам, чтобы повидаться с многочисленными друзьями.

На вопрос, легко ли ему было расстаться с российским культурным окружением и переехать в Америку, Ефимов без лукавства отвечает, что эмиграция стала для него "совершенно духовной необходимостью".

"Меня часто спрашивают, сумел ли я за столько лет ассимилировать в США. Думаю, на это у меня ушло дня два. Вот в России я не смог ассимилировать и за 40 лет", - признался писатель.

"Неприятие советской власти для меня началась с того, что она была несовместима с русской классикой, которая для меня была священным писанием. Мое диссидентство началось лет в 13, потому что строчки Пушкина "Я вам пишу, чего же боле", рождали в душе нечто такое, что выйти к доске и рассказать: "Татьяна - лучший представитель русского народа, в ней отражаются такие-то черты", заставляло меня ненавидеть себя. Мне казалось, что я предаю то, что мне удалось полюбить", - добавил он.

Ефимов - автор, как он сам себя называет, широкодиапазонный. На его счету не только романы - "Как одна ночь", "Архивы Страшного суда", "Седьмая жена", "Не мир, но меч" ("Пелагий Британец"), но и сборники афоризмов ("Светляки", "Четыре горы"), историко-документальное исследование "Кеннеди, Освальд, Кастро, Хрущев" и философско-политическая работа "Стыдная тайна неравенства".

В США, куда Ефимов эмигрировал в 1978 году, писатель создал русское издательство Hermitage Publishers ("Эрмитаж"), в котором выходили "Дневники и письма" Троцкого, проза Сергея Довлатова, стихотворные сборники Льва Лосева, избранная проза Георгия Иванова, сборник "Поэтика Бродского", философские и публицистические книги, мемуары.

Несмотря на интерес к животрепещущей теме семейных измен, Ефимов обещает вернуться к серьезным философским размышлениям.

"Я сейчас в Россию привез только что законченную книгу "Грядущий Атилла. Прошлое, настоящее и будущее международного терроризма". Книга очень горячая, я уже получил много взволнованных отзывов. Она уводит меня обратно из беллетристики в сферу моих историко-философских интересов", - рассказал писатель.

Ефимов пообещал, что читатели, прочитав эту книгу, смогут воскликнуть: "Так вот, как оно было!"

Автор пишет о современном терроризме и выдвигает гипотезу, что ненависть, питающая терроризм сегодня, такого же сорта, как ненависть, которая питала готов, нападавших на Рим, скифов, нападавших на Персию, даже американских индейцев, нападавших на белых поселенцев.

"Я вглядываюсь в современных террористов. Палестинец с малолетства растет как воин, никаких других целей у него нет, только уничтожить израильтянина. И их лидеры не могут заставить их заключить мир с Израилем, также, как не мог Чингисхан заставить своих воинов взяться за ручки плугов", - говорит Ефимов.